Климатическая литигация: глобальный феномен и российский пример

* Литигация — процесс решения юридических споров путем обращения в суд. Юриспруденция признает эту форму разрешения конфликтов одним из ключевых методов обеспечения справедливости.

Активисты, объединяясь с юристами, оспаривают неадекватные политики и бездействие государств, требуют от корпораций сокращения использования ископаемого топлива и ответственности за нанесенный вред. Они добиваются, на уровне национальных и международных судов, чтобы последствия недостаточных действий по борьбе с изменением климата признавались нарушением фундаментальных прав человека, как это было в решении по обращению Ассоциации швейцарских пенсионерок, первом прецеденте такого рода на уровне Европейского суда по правам человека.

Среди климатических дел, ожидающих своего рассмотрения в этой инстанции, есть и дело из России, в котором оспаривается неадекватная климатическая политика российского правительства, нарушающая обязательства Парижского соглашения. Это дело – результат совокупных усилий юридической команды, правозащитных и экологических организаций, климатических активистов, представителей коренных народов и один из ярких примеров системной климатической литигации.

Климатические дела в ЕСПЧ: первые прецеденты

9 апреля 2024 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) впервые в своей истории вынес постановления по климатическим делам: целых три обращения были рассмотрены Большой палатой – высшим составом суда, рассматривающим дела, в которых поднимаются серьезные вопросы толкования международного права прав человека.

В нашумевшем «деле португальских подростков» («Дуарте Агостиньо и другие против Португалии и 32 государств-членов») заявители утверждали, что их право на жизнь было нарушено 33 государствами – участниками Совета Европы. В деле «Carême против Франции» бывший мэр муниципалитета Гранд-Сент утверждал, что Франция предприняла недостаточные шаги для предотвращения глобального потепления и что это невыполнение повлекло за собой нарушение его права на жизнь и права на уважение частной и семейной жизни. Обе жалобы были признаны неприемлемыми – в первом случае ЕСПЧ посчитал неисчерпанными внутренние средства правовой защиты, во втором – не усмотрел статуса жертвы у заявителя.

В третьем кейсе – «деле швейцарских бабушек» (Verein KlimaSeniorinnen Schweiz и другие против Швейцарии») ЕСПЧ также установил, что четыре индивидуальных заявительницы не соответствовали критериям «жертвы», однако посчитал, что ассоциация-заявитель, напротив, имела право подать жалобу. ЕСПЧ пришел к выводу, что Швейцарская Конфедерация не выполнила свои «позитивные обязательства» в соответствии с Рамочной конвенцией об изменении климата и тем самым нарушила право на уважение частной и семейной жизни, а также право на доступ к суду.

У юристов, работающих над климатическими исками по всему европейскому континенту, появился ключевой прецедент на уровне важнейшего суда по правам человека. Еще как минимум девять поданных в ЕСПЧ обращений напрямую касаются изменения климата и его связи с правами человека. Среди этих дел есть и обращение из России: две организации и 18 активистов успели обратиться в ЕСПЧ до того, как в отношении России формально перестали действовать нормы Европейской конвенции по правам человека, ЕКПЧ (об этом – далее).

Растущий канал влияния на климатическую политику

Стоит отметить, что данная волна обращений в Европейский суд по правам человека является лишь малой частью большого потока всевозможных исков, связанных с климатическим кризисом, – число таких дел растет по всему миру неуклонно и лавинообразно. В СМИ часто попадают кадры массовых протестов против климатического кризиса, мы видим лица таких ярких персоналий, как Грета Тунберг или ее единомышленники, например из Fridays for Future или Extinction Rebellion.

Однако еще одна революционная борьба с последствиями изменений климата происходит более незаметно, но неуклонно – в судебных заседаниях и закрытых совещаниях юристов и активистов. Судите сами: согласно Докладу ООН о глобальной ситуации с судебными разбирательствами по вопросам изменения климата за 2023 год подобные дела, связанные с климатом, в настоящее время рассматриваются как неотъемлемая часть обеспечения мер по борьбе с его изменением: с 2017 года число таких дел во всем мире выросло более чем вдвое – с 884 до 2180 в 2022 году. Эти цифры основаны на базе данных из Сабин-центра права в области изменения климата при Колумбийском университете.

В последнее время стремительно набирает обороты глобальный феномен – климатическая литигация (разрешение споров через формальную, прежде всего судебную процедуру). Организации и движения, активисты и эксперты, отдельные государства и их объединения все чаще обращаются в самые разные судебные и иные правовые инстанции для того, чтобы оспорить неадекватные политики и бездействие в сфере сокращения выбросов, остановить или как минимум сократить использование ископаемого топлива, добиться от международных организаций, государств и отдельных корпораций действий, направленных на адекватное реагирование на текущие и будущие угрозы, а также на возмещение уже нанесенного вреда.

В своем Шестом оценочном докладе Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК) впервые прямо подчеркнула, что судебные разбирательства по теме климата повлияли на результаты и цели климатического управления. МГЭИК также определила климатическую литигацию как важный канал влияния на климатическую политику за пределами формальных процессов в рамках Рамочной Конвенции ООН по изменению климата.

Корпорации как ответчики

Прежде чем мы подробно остановимся на разборе того, как правозащитная аргументация используется на международном и национальном уровнях, чтобы добиться от государств и их объединений изменения своих политик и подходов, – отметим, что набирает силу и поток дел, направленных против нефтяных, газовых и прочих экстрактивных корпораций, чья деятельность по добыче и распространению ископаемого топлива вносит прямой вклад в изменение климата. Объектом воздействия здесь выступают уже не государства, а отдельные компании, а набор правовых стратегий варьируется от попыток остановить или закрыть вредные производства до привлечения к ответственности за разные формы гринвошинга или климатвошинга и принижения собственного негативного влияния.

Недавний доклад Oil Сhange International в сентябре 2024 года зафиксировал как минимум 86 климатических исков против крупнейших в мире корпораций по добыче нефти, газа и угля, включая BP, Chevron, Eni, ExxonMobil, Shell и TotalEnergies. Количество исков, поданных против компаний, занимающихся добычей ископаемого топлива, почти утроилось с момента заключения Парижского соглашения в 2015 году.

Среди наиболее динамично растущих категорий дел, помимо непосредственных требований сократить выбросы, – иски о компенсации за ущерб, нанесенный климату, и оспаривание вводящих в заблуждение рекламных заявлений.

Ключевым решением в сфере корпоративных климатических исков стало дело «Milieudefensie и другие против Royal Dutch Shell (Milieudefensie)» в 2022 году в Нидерландах, в котором Окружной суд Гааги обязал транснациональную нефтегазовую компанию Royal Dutch Shell сократить к 2030 году выбросы углекислого газа, связанные с ее продукцией, на 45% по сравнению с уровнем 2019 года. Суд обосновал свое решение обязательствами в сфере прав человека и требованиями корпоративной «должной осмотрительности» (due diligence), так же как и неписаным «стандартом заботы» (standard of care), основанным на целях Парижского соглашения и Руководящих принципах ООН в сфере бизнеса и прав человека. Это решение стало первым случаем, когда частной компании было предписано соблюдать Парижское соглашение.

Важнейшим прецедентом, определяющим возможные финансовые риски компаний, станет дело, принятое к рассмотрению Верховным судом Новой Зеландии в феврале 2024 года по заявлению активиста и представителя народа маори Майка Смита («Смит против Fonterra Co-Operative Group Limited»), где будет рассматриваться непосредственная финансовая ответственность сразу семи компаний, играющих роль в усугублении климатического кризиса. Отличительным элементом дела является аргументация о том, что принципы «тиканга маори» – традиционной системы обязательств и признания неправомерных действий должны определять и общее право Новой Зеландии.

Иск был первоначально отклонен в судах низшей инстанции как «непоследовательный» и «нарушающий целостность деликтного права» (то есть обязательств, вытекающих из причинения вреда). Однако Верховный суд признал его важнейшее значение, указав, что изменение климата является «всеобъемлющим» экзистенциальным кризисом, а законодательство об ответственности за нанесенный вред должно учитывать контекст XXI века.

Поскольку все больше научных работ связывают отдельные экстремальные погодные явления с увеличением выбросов парниковых газов от сжигания ископаемого топлива, а собранные данные об исторических выбросах компаний, работающих на ископаемом топливе, позволяют рассчитать вклад конкретной компании в глобальные выбросы, то частым стратегическим действием в рамках климатической литигации является взыскание компенсаций по отдельным гражданским искам к конкретным корпорациям. Потенциальная ответственность компаний, занимающихся ископаемым топливом, может измеряться триллионами долларов США, а ответственность отдельных гигантов, таких как ExxonMobil, Shell и BP, оценивается в триллион долларов США на каждого.

Ложные заявления, связанные с климатом и окружающей средой, как часть вводящей в заблуждение рекламы – также предмет все большего внимания: более двух десятков таких кейсов зафиксировано с 2016 года только в США, Австралии, Франции и Нидерландах. Яркий тому пример – дело «Australasian Centre for Corporate Responsibility против компании Santos», в котором план австралийской газовой компании Santos «Чистый ноль» и ее утверждения о том, что природный газ является «чистым топливом», оспариваются как не заслуживающие доверия и вводящие в заблуждение.

Во Франции нефтяная компания Total стала ответчиком сразу в нескольких аналогичных исках, в рамках которых оспариваются как общие заявления нефтяного гиганта о своих обязательствах по углеродной нейтральности, так и конкретные заявления о роли природного газа и биотоплива в энергетическом переходе. В частности, 18 июня 2024 года Апелляционный суд Франции в деле «Notre Affaire à Tous и другие против Total» подтвердил необходимость передачи дела в суд для рассмотрения по существу вопроса о том, нарушила ли компания Торговый кодекс Франции, не представив адекватных данных о климатических рисках, связанных с ее деятельностью, и не приняв мер по снижению этих рисков в соответствии с целями Парижского соглашения.

Поскольку французское национальное законодательство в этой сфере основано на директивах Европейского союза о недобросовестной коммерческой практике, это судебное разбирательство может послужить образцом для будущих дел как минимум в ЕС. В продолжение этих усилий в мае этого года коалиция нескольких организаций и активистов начала настаивать на привлечении руководства компании к уголовной ответственности уже не только за преднамеренное введение в заблуждение, но и за решения, способствующие изменению климата, которые они приняли несмотря на то, что знали, что это приведет к значительным жертвам и ущербу окружающей среде.

Таким образом, климатическая литигация расширяется в сторону все большего воздействия на корпоративных акторов, не только на государства и их политики, задействуя все более широкий арсенал правовых методов и инструментов.

Климатический кризис в контексте прав человека

Если вернуться к использованию классических правозащитных механизмов, то стоит подчеркнуть, что на права человека в контексте климата ссылаются не только в Европейском суде по правам человека, но и в других международных инстанциях, и ключевыми акторами здесь выступают отнюдь не европейские страны. Небольшое островное государство Вануату, которому грозит практически исчезновение в связи с поднятием уровня моря, запустило глобальную коалицию и добилось обращения в Международный суд ООН от имени Генассамблеи ООН. Вануату совместно с союзниками добивается заключения ЕСПЧ, разъясняющего, какие обязательства в сфере климата несут государства-члены и какая международно-правовая ответственность должна наступать, когда их действия (и бездействие) приводят к существенному вреду другим государствам, особенно уязвимым к последствиям изменений климата (в частности, малым островным), а также народам и отдельным людям текущих и будущих поколений.

Другая коалиция, Комиссия малых островных государств по изменению климата и международному праву, добилась консультативного заключения Международного трибунала по морскому праву (ITLOS), в котором 21 мая 2024 года было признано, что парниковые газы являются загрязнителем морской среды и что государства – участники Конвенции ООН по морскому праву должны выйти за рамки требований Парижского соглашения 2015 года, чтобы защитить морскую среду и зависящие от нее государства. Трибунал указал, что у государств есть юридическое обязательство контролировать и сокращать выбросы, которые способствуют изменению климата, и изложил конкретные требования к их оценкам воздействия на окружающую среду.

Усилия по признанию права на благоприятную окружающую среду как права человека и изменение климата как вмешательство в это право предпринимаются как на уровне региональных судов по правам человека (см., например, Консультативное заключение Межамериканского суда по правам человека OC-23/17 2019 года в ответ на запрос Колумбии), так и на уровне ООН (см., например, Резолюцию Комитета по правам человека ООН A/HRC/RES/48/13 от 18.10.2021 или Резолюцию Генассамблеи ООН A/RES/76/300 от 01.08.2022), но ключевые правовые баталии происходят на национальном уровне – в попытке оспорить национальное законодательство, регулирующее те или иные аспекты климатической политики. Здесь инструментом выступает и право прав человека, и конституционное, и административное право.

Так, суды в Бельгии, Германии, Италии, Чехии, Польше напрямую применяли Европейскую конвенцию по правам человека либо соответствующие положения своей конституции. В одном из самых знаковых дел – «Нойбауэр и другие против Германии» (2021) Федеральный конституционный суд Германии отменил части Федерального закона Германии о защите климата как несовместимые с конституционными правами на жизнь и здоровье, в частности, потому, что законодательство не включало достаточных положений для сокращения выбросов после 2030 года.

Суд счел, что цели законодательства по смягчению последствий изменений климата недостаточны ни для защиты прав человека, ни для пропорционального распределения глобального углеродного бюджета между нынешним и будущими поколениями. Таким образом, суд пришел к выводу, что климатическое законодательство Германии фактически перекладывает сокращение выбросов на будущие поколения и тем самым нарушает основные свободы, и обязал законодательный орган установить четкие положения для целей сокращения с 2031 года и далее к концу 2022 года.

От этого решения можно ждать эффекта, схожего с последствиями «дела Urgenda» – прецедента, созданного в голландских национальных судах, в котором было признано, что, не сократив выбросы парниковых газов как минимум на 25% к концу 2020 года, правительство Нидерландов нарушило свои обязательства в соответствии со статьей 2 (право на жизнь) и статьей 8 (право на неприкосновенность частной жизни) Европейской конвенции по правам человека. Суды обязали правительство Нидерландов установить более амбициозные действия по борьбе с изменением климата, чем ЕС в целом, и прямо указали, что меры по адаптации не избавляют правительство от обязанности сокращать выбросы парниковых газов, а глобальный характер проблемы не освобождает его от необходимости действий на национальном уровне.

В общем потоке климатических исков подобные амбициозные дела выделяются отдельно и являются ярким примером стратегических судебных тяжб, призванных повлиять на систему в целом как через отдельные знаковые прецеденты (systemic lawyering), так и через представительство, придающее дополнительные силы и влияние климатическому движению (movement lawyering). Они также подчеркивают ту роль, которую представители юриспруденции – как адвокаты и литигаторы, так и корпоративные юристы, а также судьи – играют в необходимых общих действиях вокруг климатического кризиса (climate conscious lawyering).

Россия тоже в деле

Российский климатический кейс (напомним, две организации и 18 активистов) стоит в этом ряду, объединяя в себе все три стратегии. В центре – оспаривание положений двух нормативных правовых актов, устанавливающих стратегию сокращения выбросов парниковых газов: Указа Президента от 04.11.2020 № 666 «О сокращении выбросов парниковых газов» и приложения к Стратегии социально-экономического развития РФ с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года, утвержденной распоряжением Правительства РФ от 29.10.2021 № 3052-р.

Задача – изменить действующее регулирование в этой сфере и привести его в соответствие с международными обязательствами, которые Россия взяла на себя, участвуя в РКИК ООН и приняв Парижское соглашение 2015 года. Оспариваемые нормативные акты, вопреки своему названию и позиционированию, не только не способствуют необходимому значительному сокращению выбросов, а, напротив, предполагают их рост, так как устанавливают уровень выбросов к 2030 году не выше 70% от уровня выбросов 1990 года, в то время как в 2019 году он уже составлял 67%, к тому же эти показатели не учитывают поглощение лесами и иными экосистемами.

В любом случае установленный целевой показатель на 2030 год – в 1,5-2,3 раза, а на 2050 год – в 11,7 раза выше целевых показателей, соответствующих долгосрочной температурной цели Парижского соглашения.

В сентябре 2022 года заявители обратились в Верховный суд РФ и просили высшую судебную инстанцию обязать президента и правительство РФ в соответствии с их компетенцией принять новые нормативные правовые акты, предусматривающие более амбициозные цели – сокращение до 968 млн метрических тонн эквивалента углекислого газа в год (до 31% от уровня 1990 года без учета поглощения экосистемами), а к 2050 году – до 157 млн, т. е. до 5% от уровня 1990 года без учета поглощения экосистемами).

Предсказуемый отказ на национальном уровне открыл возможности для заявления в Европейский суд по правам человека с обращением, аргументирующим, что действия Российской Федерации нарушают право заявителей на жизнь (ст. 2 ЕКПЧ), на свободу от бесчеловечного и унижающего человеческое достоинство обращения (ст. 3 ЕКПЧ), на неприкосновенность частной жизни и жилища (ст. 8 ЕКПЧ), на свободу от дискриминации (ст. 14 ЕКПЧ), на уважение частной собственности (ст. 1 Протокола № 1 ЕКПЧ) и, наконец, на справедливое судебное разбирательство (ст. 6 ЕКПЧ).

Юридическая команда российского климатического дела, подав обращение в сентябре 2023 года, ссылается на то, что Европейский суд по правам человека уже выработал применимый правовой тест для рассмотрения дел о предполагаемом невыполнении государствами своих позитивных обязательств в области сокращения выбросов и предотвращения последствий изменений климата и признал значимость этих вопросов, передав в Большую Палату сразу три дела подобного рода.

Выбор заявителей также не случаен. Прежде всего, среди административных истцов – две общественные организации, обращающиеся в защиту неопределенного круга лиц: одна из старейших экологических («Экозащита! – Женсовет») и одна из старейших правозащитных («Московская Хельсинкская группа»). Обе настаивают на соблюдении международных обязательств в сфере прав человека, взятых на себя Россией, и считают, что право на здоровую окружающую среду и достоверную информацию о ее состоянии – фундаментальные права каждого.

Среди 18 индивидуальных заявителей – представители коренных народов – ительменов, саами, шорцев, удэге, жители Севера, Сибири и Дальнего Востока, оказывающиеся в особо уязвимом положении, а также участник и участницы движения Fridays for Future, подчеркивающие необходимость решительных действий в ответ на климатический кризис. Климатическое дело дает им дополнительный голос и возможность настаивать на ответственности и обязанности правительства изменить свои подходы в этой сфере. Сама подготовка этого кейса, его конструирование и аргументация привели к формированию отдельной коалиции заявителей, действующих сообща в попытках улучшить текущую климатическую политику.

Текст административного искового заявления в Верховный суд РФ содержит подробные ссылки на доклады МГЭИК, бюллетени мониторинга климата Института глобального климата и экологии, доклады Росгидромета, исследования экологических организаций, в частности фиксирующие эпизоды аномальной жары и все возрастающие площади лесных пожаров, а также заключения профильных специалистов, указывающих, что существующая национальная политика в области изменения климата не только не является оптимальной для удержания глобального потепления на уровне не выше 1,5 градуса, но ведет к потеплению на 4 градуса к 2100 году и способна повлечь, помимо прочих негативных последствий, 710 000 избыточных смертей по всем миру.

Таким образом, вполне можно утверждать, что сам текст заявления является не только формальным документом для обращения в суд, но и консолидированной и аргументированной позицией климатических активистов, представителей коренных народов, экологов и специалистов в области изменения климата, а также просветительским документом для юридического сообщества, потенциальным инструментом более широкой дискуссии в гражданском обществе.

Промежуточную точку в правовом измерении этой истории поставит Европейский суд по правам человека, но, как и с другими действиями в рамках климатической литигации, общая стратегия действий не сводится только к узкоправовым аспектам. Вне зависимости от предстоящего решения и сложностей с его дальнейшим исполнением в государстве, отказавшемся признавать юрисдикцию ЕСПЧ, российское климатическое дело стоит в общем ряду других подобных рамочных дел и является ярким примером стратегической климатической литигации, направленной на изменение национальных политик в сфере климата. Как и в подавляющем большинстве других стран, в России она неадекватна текущим вызовам климатического кризиса, и климатические иски – один из ключевых элементов в гражданских усилиях и попытках это изменить.