Объединяться – нельзя
Давление на экоактивистов в России в 2023 году изменилось по сравнению с предыдущим годом, однако на «оттепель» это не похоже. И если давление на локальные движения и отдельных экоактивистов уменьшилось – то преследование экологических организаций и медиа как раз заметно усилилось. Власть будто бы посылает сигнал: требовать решения местных проблем можно, а вот объединяться – ни в коем случае. В этой статье мы подробно рассмотрим эти и другие тенденции, наметившиеся в преследовании экологических лидеров, движений и организаций.
Что говорит статистика
По подсчетам Эколого-кризисной группы (ЭКГ), в 2023 году было зафиксировано меньше случаев давления на экологов – активистов природоохранных движений, чем в два предыдущих года. Количество эпизодов давления на активистов уменьшилось по сравнению с прошлым годом, даже за вычетом «аномальных» 123 случаев давления на активистов одного движения. Число арестов и общая сумма штрафов снизились по сравнению как с 2022 годом, так и с 2021-м. Но, во-первых, уменьшение числа зафиксированных случаев не обязательно указывает на тенденцию ослабления давления на экозащитников: подсчеты ЭКГ сильно зависят от информационного освещения преследования движений. Кроме того, измерение давления на экологические движения календарными отрезками довольно условно. Сейчас ясно, что в 2024 году количество эпизодов жестокого преследования, например, в Башкортостане значительно превысит зафиксированные ЭКГ региональные показатели за 2023 (15 эпизодов), 2022 (5 эпизодов) и 2021 (14 эпизодов) годы.
Во-вторых, в 2023 году значительно усилилось преследование экологических организаций. Можно говорить о тенденции уменьшения давления на локальные экологические движения и усиления – на НКО, особенно транснациональные, а также на все объединения, которые считаются оппозиционными. Виталий Серветник в комментарии «ЭиП» отметил, что число случаев давления на экоактивистов в мониторинге не отражает преследования по антивоенным статьям и по обвинению в экстремизме.
Все эти тенденции переплелись в преследовании башкирских активистов национальных и экологических движений, которое началось во второй половине 2023 года. Движение против золотодобычи в Башкортостане, которое было активно в прошлом году и столкнулось с репрессиями и в 2023-м, и в начале этого года, сохраняет преемственность с экозащитными движениями прошлых лет. Продолжается и давление на активистов предыдущих башкирских экодвижений.
Так, в 2020 году экоактивисты защитили шихан Куштау от Башкирской содовой компании, но преследования защитников продолжились и в начале 2023-го. Сразу после новогодних праздников суд приговорил троих защитников Куштау к условным срокам по обвинению в покушении на хулиганство с применением оружия. Поводом для уголовного дела стал конфликт местных жителей с армянской диаспорой в 2020 году, в котором преследуемые экозащитники не участвовали. Активисты не признали свою вину и заявили об избиении при задержании, а родственники сообщали, что оружие подкинули во время обыска.
В 2023 году местные лидеры, многие из которых защищали Куштау, участвовали в движении против разработки месторождений золота, на сходы которого приходило от 1000 до 7000 участников. После победы движения об угрозах и преследовании, в том числе по «митинговой статье», сообщили активисты Ильдар Юмагулов и Фаиль Алсынов. В октябре лидеру этого протеста Фаилю Алсынову с подачи губернатора Радия Хабирова было предъявлено крайне сомнительное обвинение в «экстремизме». Алсынов также был одним из активистов движения по защите шихана Куштау от Башкирской содовой компании. В январе 2024 года Фаиля Алсынова приговорили к четырем годам заключения по статье о возбуждении ненависти либо вражды (ст. 282 УК РФ) и почти сразу внесли в перечень террористов и экстремистов.
По свидетельству корреспондентов телеграм-канала RusNews, перед оглашением приговора Алсынову у суда в Баймаке собралось около 10 тыс. человек при общем населении города в 17,7 тыс. После оглашения приговора начались столкновения с полицией, в ходе которых десятки человек пострадали, сотни демонстрантов были задержаны. Один из них, Рифат Даутов, погиб при невыясненных обстоятельствах после повторного задержания силовиками 25 января 2024 года.
Однако пока региональные власти не определяют движение как оппозиционное, и такие жестокие репрессии обычно не применяются. По данным мониторинга ЭКГ, большая часть экоактивистов, на которых завели уголовные дела, получили штрафы или условные сроки. На значимых представителей устойчивых движений или известных на региональном уровне активистов, как правило, заводят уголовные дела по максимально далеким от экозащиты обвинениям. В таких делах решающую роль играют навыки адвоката.
Сильные и независимые приравниваются к экстремистам
Глава Башкортостана Радий Хабиров в ответ на протесты экоактивистов заявил, что «не потерпит экстремизм и попытки расшатывать ситуацию» в регионе. Он также пообещал «показать истинное лицо» активистов и воспроизвел ожидаемую риторику «осажденной крепости», рассказав о «предателях», «часть из которых находится за рубежом» и призывает к отделению Башкортостана от России. Те же аргументы повторили подконтольные российскому правительству издания.
Стоить отметить, что методы власти в противостоянии экологическим движениям, как и любым другим независимым низовым объединениям, на протяжении многих лет остаются простыми и понятными. Если в краткосрочной перспективе можно уступить массовому движению – после первой же победы власти делают все, чтобы его подавить. С помощью обвинений в «иностранном финансировании», «экстремизме», «руке Запада» или «влиянии Москвы» в разных комбинациях региональные власти проводят политику «разделяй и властвуй». Такая риторика фактически представляет собой угрозу репрессий. Она отсекает возможности объединения движений на более высоком уровне, чем защита конкретного места от мусорного полигона или добычи ресурсов. Обвинения в таких «опасных связях» предотвращают получение ресурсов и информационной поддержки за пределами региона. Как правило, вместе с обвинениями в «пособничестве Западу» активистов массовых движений приговаривают к реальным тюремным срокам на основе произвольной интерпретации закона.
Так было с протестами против добычи никеля в Черноземье, с Шиесом, с тем же самым столкнулись и лидеры экологических протестов в Башкортостане в 2023-м и начале 2024 года. Обычно сети поддержки экологических движений не исчезают после одной победы, а переходят от одного случая к другому, особенно если у них есть общие ценности, возможности координации и коммуникации. Российские власти отвечают на это преследованием и силовым подавлением протестных акций, но эти меры не способны полностью подавить низовые протесты с множеством лидеров.
После принятия репрессивного закона об иностранных агентах риторика о «заграничных предателях» все больше становится угрозой без каких-либо мировоззренческих оснований. Хотя и существуют теории о том, что экологические НКО и объединения активистов бросают вызов суверенитету, в центре которого находится государство. А риторика о «влиянии Запада» в таком случае защищает представление властей о государственноцентричном суверенитете. Но обвинений в «руке Запада, Москвы или просто в экстремизме» не избегают даже низовые экологические движения, такие, например, как движение в защиту Шиеса, – просто по факту того, что оппозиция выражает поддержку движению или активно его освещает. Ситуация, когда власти не готовы к переговорам с движениями и стремятся уничтожить любых независимых политических акторов механизмами пропаганды и репрессий, на существующем уровне выглядит политически и юридически безвыходной.
Шаткой гарантией безопасности для низовых экоактивистов может показаться постоянная демонстрация лояльности. Профессиональные политики, не демонстрирующие лояльность, давлением отрываются от связей с движениями в первую очередь. Так, «иностранным агентом» был признан депутат Мосгордумы от КПРФ Евгений Ступин. Он активно поддерживал несколько низовых экологических движений в Москве, прежде всего против застройки ООПТ «Природно-исторический парк Косинский», а также защитников Троицкого леса и березовой рощи в Балашихе. Ступин считает причинами преследования поддержку Ильи Яшина и подписание петиции против войны. Хотя в Москве остались и другие муниципальные депутаты, поддерживающие низовые движения, в Мосгордуме их меньшинство.
Более того, проведение независимой политики и поддержка низовых движений даже при демонстрации лояльности становятся все более серьезным фактором риска для депутатов. Например, признания в нелояльности пытались добиться провокацией против депутата Олега Михайлова, поддержанного экологическими движениями Коми. А Сергея Удальцова, поддерживавшего не только российское вторжение в Украину, но и множество низовых экологических и градозащитных движений Москвы, обвинили в оправдании терроризма. Поводом стали его посты в поддержку участников марксистского кружка, обвиненных в терроризме на основе показаний провокатора. На суде Удальцов сказал, что ему обидно видеть, как власть преследует патриотов, выдвигая им бредовые обвинения. Чем больше вытесняют оппозиционных политиков, тем больше вероятность того, что даже лояльных граждан будут преследовать за любую самостоятельную деятельность.
Сети поддержки обрезают
В 2023 году активистов низовых протестов все больше отсекают от возможностей распространения информации, помощи извне и поддержки независимых экологов. Деятельность пяти экологических организаций была признана нежелательной в прошлом году, две были ликвидированы по решению суда. Январь 2023 года прошел под знаком борьбы с организациями и лидерами, имеющими отношение к климатическому активизму.
2023 год начался с закрытия архангельского экологического движения «42» из-за внесения всего общественного объединения в реестр иностранных агентов в 2022 году. Фиксированного членства у движения нет, и Минюст определил его членов произвольно, основываясь, как считают активисты, на публикациях в СМИ. Объединение «42» просуществовало почти пять лет, поддерживало движение против мусорного полигона на Шиесе, организовывало раздельный сбор мусора, занималось эко- и климатическим просвещением.
В конце января Московский городской суд удовлетворил иск Минюста России о ликвидации Московской Хельсинкской группы (МХГ), старейшей правозащитной организации в России. МХГ является одним из истцов первого в России климатического иска, поданного в Верховный суд РФ. 1 февраля Московский областной суд лишил единственного гражданства климатического активиста Аршака Макичяна, а также его братьев и отца. Органы МВД обязали их покинуть Россию в течение трех дней и выдали им запрет на въезд.
Следом репрессии коснулись фондов и медиа. В марте 2023 года Минюст внес в реестр иностранных агентов Всемирный фонд дикой природы (WWF) и издание «Кедр.медиа». В реестр нежелательных организаций попали Экологическое объединение «Беллона», GREENPEACE International, Всемирный фонд дикой природы (WWF), «Алтай проект» и «Центр дикого лосося». Российское отделение Гринпис было вынуждено закрыться после объявления международного GREENPEACE нежелательной организацией. Летом также были заблокированы сайты GREENPEACE International, Всемирного фонда дикой природы (WWF) и «Беллоны».
«Беллона» нежелательной на территории России. Фото из архива «Беллоны»
Иностранными агентами были объявлены ряд независимых региональных и федеральных российских медиа, образовательный IT-проект «Теплица социальных технологий», женское общественно-политическое движение «Мягкая сила» и множество общественных деятелей.
Преследование активистов локальных экодвижений
Больше всего случаев преследования экоактивистов ЭКГ зафиксировала в Москве. Скорее всего, это не просто эффект преобладания московской повестки в СМИ: хотя новости об экологических движениях в регионах могут не так часто попадать в медиа, как московские, последовательное экологическое движение трудно скрыть при большом количестве следящих за протестами оппозиционных медиа. Видимо, после присоединения к городу территорий Новой Москвы ООПТ новых территорий преследует проклятие больших денег. Московские активисты защищают от застройки и «реновации» три ООПТ: «Троицкий лес», «Битцевский лес» и «Природно-исторический парк Косинский». Активисты движений считают, что во всех трех случаях местные жители почти не могли влиять на принятие проектов планировки: они или не знали об общественных слушаниях, или на них регистрировались переписанные из других районов бюджетники. Экозащитники считают подтасованными и случаи голосования на портале «Активный гражданин» по каждому из проектов застройки ООПТ. Во всех случаях вырубки охраняли люди спортивного телосложения, а во время столкновений полицейские защищали скорее «титушек» и рабочих без надлежащих документов, чем местных жителей.
В середине января 2023 года на новый виток противостояния вышло движение в защиту Троицкого леса. Активисты противостояли огораживанию участка леса для вырубки, на них несколько раз нападали, многих защитников, включая несовершеннолетнего, избили.
В полиции на нескольких активистов составили протоколы об административных правонарушениях, одного из них задержали на четверо суток по обвинению в мелком хулиганстве (ст. 20.1 КоАП РФ). В конце марта и начале апреля по этой же статье и за организацию несогласованного публичного мероприятия (ст. 20.2 КоАП) на сроки от 5 до 15 суток арестовали нескольких активистов, защищавших Косинский парк. В мае, июне и июле были зафиксированы нападения «титушек» на активистов, защищавших Битцевский лес. В каждом из этих случаев экозащитники останавливали строительную технику и собирались на народный сход, зачастую вместе с депутатами.
Евгений Ступин активно участвовал в движении за Косинский парк и поддерживал защиту Троицкого леса, а Сергей Удальцов приезжал на сходы к защитникам Битцевского леса. Эмиграция объявленного «иностранным агентом» Ступина и арест Удальцова нанесли удар по политическому представительству этих движений.
В 2023 году обострение преследования продолжалось и у кемеровского движения против угольных разрезов. Местные жители уже 13 лет протестуют против сокращения санитарных зон между разрезом и жилыми домами. Несколько столкновений за год произошло между представителями компании и активистами, которые блокировали технику. За это в марте активистов движения задержали полицейские и несколько суток держали в отделе. В результате стычек несколько экоактивистов были избиты, также зафиксированы случаи увольнений, поджогов, а одной из активисток подбросили голову собаки на крыльцо дома.
Краснодарский край отметился на карте преследования активистов по большей части за счет движения против мусорного полигона в станице Полтавской. В апреле 2023 года у нескольких активистов прошли обыски, а в мае не менее 11 активистов движения были задержаны по статье о неповиновении распоряжению сотрудника полиции (ст. 19.3 КоАП) за блокировку мусоровозов. Для небольшого локального движения это довольно редкий случай радикальных коллективных действий. Обычно задержание даже двух-трех активистов деморализует единомышленников, а более десяти человек одновременно, открыто противостоящих полиции, – редкость для российского экодвижения. Такие солидарные акции сообщества обеспечивают, в том числе, бо́льшую степень безопасности активистам. Так, если при задержании кого-либо из сторонников движения защищать его готовы многие, потенциально включая все сообщество местных жителей, – цена усиления давления значительно увеличивается.
В этом смысле в несколько более опасной ситуации находятся зоозащитники, не опирающиеся на широкие местные сообщества. Общефедеральные кампании зоозащитников против законопроекта, разрешающего эвтаназию бездомных животных, привели к более чем десятку административных задержаний в разных регионах в течение 2023 года. Было зафиксировано несколько случаев нападений на региональных зоозащитников, но никакой скоординированной кампании против них не наблюдалось. Возможно, представители власти пока не видят в зоозащитниках политической силы.
Давят на больное: психиатрическое лечение и преследование детей
Штрафы, задержания, клевета и даже избиения – события, к которым экоактивисты могут подготовиться, и потому эффективнее им противостоять. Гораздо труднее подготовиться к давлению на пересечении дискриминаций, которое призвано запугать сторонников движения. Например, как отмечает ЭКГ, двоих экоактивистов в 2023 году, как и в 2022 году, отправили на принудительное психиатрическое лечение в связи с уголовным преследованием. Принудительное помещение активиста в психиатрический стационар выводит его из юридического поля и может вылиться в итоге в бессрочное заключение, намного худшее, чем в колонии или тюрьме. У антивоенных активистов пока гораздо больше шансов столкнуться с таким видом преследования, чем у защитников природы.
Другой вид давления на пересечении дискриминаций – дополнительное преследование матерей-экоактивисток по административным статьям о неисполнении или ненадлежащем исполнении родительских обязанностей и вовлечении несовершеннолетних в несанкционированные акции. Так, двух активисток движения против строительства полигона ТБО в Стебаево в Липецкой области представители местной администрации официально обвинили в неисполнении родительских обязанностей (ст. 5.35 КоАП). Жалобу представители администрации обосновали тем, что активистки со своими детьми фотографировались вместе с плакатами против свалки. И если активисток в Липецкой области защитил флешмоб единомышленников в их поддержку, то в Архангельской области подобное административное дело привело к штрафу. В феврале 2023 года Коряжемский городской суд оштрафовал активистку на 30 тыс. рублей из-за того, что она сфотографировала свою внучку с плакатом против строительства мусорного полигона. На экоактивистку в Ивановской области за такое же действие составили протокол по статье о ненадлежащем исполнении родительских обязанностей (ст. 5.35 КоАП) и по статье о вовлечении несовершеннолетних в несанкционированные акции (ст. 20.2 КоАП).
В феврале 2023 года в школу №121 в Петербурге пришла полиция из-за участия детей и их родителей в акции против высотной застройки сквера рядом с учебным заведением. Полицейские проверяли телефоны учителей и искали переписку с родителями, участвовавшими в акции. Учителям запретили высказывать мнение о застройке и потребовали написать объяснительные.
Подобные административные дела становятся произвольным наказанием за материнство и отсутствие лояльности. Дело в том, что фотографии с самодельными плакатами давно вышли за пределы специфической протестной культуры и стали одним из узнаваемых общественных жестов. Такие образы используются как в рекламе, так и в разного рода патриотических акциях. Но родителей наказывают только за привлечение детей к низовой политике. Представители власти пытаются предотвратить оппозиционную политическую социализацию детей и запугать родителей, играя на страхе отъема детей службами опеки.
Таким образом, сюжет, который даже в учебниках по обществознанию описывается как воспитание ответственного отношения к окружающему миру, в российской действительности приобрел черты антиутопии.